Месяц: Август 2025

Брэд Питт вернулся к работе всего через две недели после трагической смерти своей матери Джейн Этты Питт. Актер уже вовсю работает над своим новым фильмом “Приключения Клиффа Бута”. Персонаж по имени Клифф Бут в исполнении Брэда впервые появился в фильме Квентина Тарантино “Однажды… в Голливуде” и сразу стал любимчиком у зрителей. Известно, что Питт брал перерыв из-за смерти матери, снимаясь в спин-оффе.

Мать актера Джейн умерла 5 августа в возрасте 84 лет. Трагическое известие потрясло всю семью: у Джейн остались муж Уильям Питт, трое детей: Даг, Джули, Брэд, и 14 внуков.

Джейн, которую ласково называли бабушкой, любила чествовать каждого внука особой традицией под названием “Твой особенный день”, — написала семья Брэда в некрологе. — Эти драгоценные моменты остаются одними из самых светлых воспоминаний для всех ее 14 внуков.

У Брэда и его бывшей жены Анджелины Джоли шестеро детей: Мэддокс, 24 года, Пакс, 21 год, Захара, 20 лет, Шайло, 19 лет, и 17-летние близнецы Нокс и Вивьен. Актер редко говорит о своих родителях, но упомянул, что Джейн была поклонницей шоу “Today”.

Я должен передать привет маме, потому что она смотрит эту передачу каждое утро, — сказал он ведущей программы Today Саванне Гатри. — Джейн Питт. Люблю тебя, мама.

Источник

В российском прокате рычит «Геля» — криминальная комедия Стаса Иванова, известного по сериалам «ЮЗЗЗ» и «Высокий сезон». Время действия — 90-е, место действия — Выборг, где и состоялась премьера фильма — на фестивале «Окно в Европу». Подробнее о новинке, увиденной посреди «съемочной площадки», рассказывает Ольга Исакова — студентка пятой школы кинокритики имени В.Я. Курбатова (мастерская Екатерины Визгаловой).

33-й фестиваль «Окно в Европу» стартовал в кинотеатре «Выборг Палас», где церемонию открытия провели президент смотра Сергей Урсуляк и актриса Дарья Мельникова, к которой на сцену неустанно просилась дочка (эта семейная деталь задала тон всему вечеру). Урсуляк то и дело шутил над сидящим в зале Фёдором Добронравовым, сделав его чуть ли не главным героем мероприятия, создавая ощущение домашнего праздника, где все свои. Вспомнили Александра Митту, ушедшего в середине июля, Марлена Хуциева и Петра Тодоровского, столетие которого мы отмечаем в этом году, — столпов, подаривших нам настоящее кино, когда это слово еще не требовало уточнений.

Киновед Любовь Аркус — в этом году не только председатель жюри неигрового кино, но и автор внеконкурсной картины о Балабанове — обронила фразу, которая повисла над залом как дамоклов меч: «Есть кино, а есть продукт и контент — совершенно разные вещи». Публика закивала, не подозревая, что через минуты им предстоит наблюдать, как эта граница размывается с энергией разогнанного «Гелендвагена». Фильм открытия — «Геля» Стаса Иванова — имеет особую связь с Выборгом. Режиссер, три года назад приехавший на фестиваль с «Одним днем», так вдохновился городом, что решил снять здесь, в Ленинградской области, новый проект. И вот она возвращается домой — снятая на этих улицах, показанная в этих стенах.

фото: Геннадий Авраменко / Церемония открытия фестиваля "Окно в Европу"

Из души душевно в душу

Фильм заявлен как криминальная комедия, но, конечно, излюбленный российскими режиссёрами жанр роуд-муви тоже не обошли стороной. Главный герой Саня (Илья Малаков) — из тех ровных пацанов, которые искренне пытаются жить правильно, но судьба вносит свои коррективы. Он берётся за привычную работу — перегнать чужой «Гелендваген», не подозревая, что это не просто заказ, а входной билет в криминальную авантюру. В его вселенной случайности не случайны: самый благородный порыв — успеть к рожающей жене с тремястами тысячами рублей — захлопывает ловушку, мгновенно переквалифицируя его из простого водителя в центральную фигуру чужой игры. Один поворот не туда — и вот он уже летит по статье за угон, а с учётом «рассыпчатого» сюрприза в багажнике ему светит и народная 228-я. Так рутинная поездка мутирует в роуд-муви, а Саня начинает излучать ту самую душевность «из души душевно в душу», пытаясь доказать, что он не бандюган, а просто очень заботливый, но наивный отец.

Режиссёр выстраивает свой мир с размахом: суровая тёща в костюме Russia, розовый «Гелендваген», стволы у каждого второго пацана в Выборге и — что самое важное — отменные педали, они же — бархатные тяги. Китчевые бирюзовые мокасины одного из бандюг играют не последнюю роль, становясь символом криминального шика девяностых. «В два смычка» — как сказали бы герои фильма, позволяя себе шутки на грани фола — картина натягивает зрителя на американские горки, где каждый вираж машины — очередной поворот сценария.
Надо отдать должное художественному цеху — жанровая история про бандитов и ментов редко выглядела так нарядно. Жемчужно-розовый «гелик» в центре событий задаёт тон всей палитре. Костюмы и машины здесь не просто реквизит, а полноправные герои: халат Виталия Коваленко заслуживает отдельных аплодисментов, а коллекция обуви могла бы потягаться с витриной модного бутика. Трюки исполнены с размахом, каждая погоня снята так, будто бюджет неограничен. И да, шутки местами попадают в цель — когда не пытаются быть слишком лихими. Визуально «Геля» — праздник китча, который не стесняется своей избыточности.

Нам всем нужно бежать

Выборг как место премьеры выбран символично. Город-открытка с его средневековым замком, рыцарскими турнирами, викингами и брусчаткой, по которой можно эффектно дрифтовать на «Гелендвагене», идеально вписывается в концепцию фильма. «Геля» продолжает традицию кинотуризма, знакомя зрителя с географией через призму бесконечного побега. Нам всем нужно бежать — неважно куда, главное хоть куда-то.

Кровь на асфальте, на багажнике «Гелендвагена» и, метафорически, на лицах зрителей — визуальная поэзия Иванова. Но салфетку не подадут. Ствол здесь — хлопушка, насилие — развлечение без рефлексии. Зал яростно гогочет. С самого начала понятно, что в багажнике «Гелендвагена» — кое-что белое и рассыпчатое. За этим грузом охотятся все пацаны, неважно кто они по статусу — в бирюзовых мокасинах, костюме Adidas или полицейской форме. Ближе к финалу, на очередном завихрении сюжета, когда окончательно теряешься в лабиринте поворотов, выясняется главное: груз предназначался в подарок одному из силовиков. Вот тут-то и становится ясно: границы стёрты, менты здесь такие же пацаны, только с погонами, а пацаны — те же менты, только без мандата. Все друг друга стоят, все вершат собственное правосудие.

Антон Васильев, выворачивая наизнанку образы из «Слова пацана» и «Невского», играет карикатурно хорошего мента — такого душевного, что становится, пожалуй, самым приятным и харизматичным героем фильма. Именно эту брутальную аутентичность, за которой охотятся продюсеры, он и привносит в российское кино. Среди эпизодов особенно трогательно камео Дмитрия Савельева — кинокритика и актерского агента, одного из завсегдатаев «Окна в Европу», который блестяще играет самого себя за решёткой. Роль небольшая, но для зрителей фестиваля — знаковая, ироничный реверанс своим.

«Чё ты смеёся?» — спрашивает в какой-то момент один из персонажей. И правда, размахивают стволами тут с задором, присущим криминальным комедиям Гая Ричи, но так ли это смешно здесь, в России? Мы будто слышим: не верьте членовредитеству и даже смерти, она — просто переход на следующий уровень игры. И глаза героев светятся радостью, а временной лимб девяностых-нулевых затягивает магнитом бесконечной ностальгии по вседозволенности, за которую заплатит кто-то, но не мы.

Другие часы

Сюжетные американские горки утомляют, но своё дело делают. Фильм предлагает не думать, просто смотреть на чистое жанровое развлечение. В арсенале авторов преимущественно физическое воздействие на зрителя: децибелы, адреналин, скорость, кровь. Тёлки, тачки, ровные пацаны — всё на месте. Всё работает как часы — просто это другие часы, не те, что отмеряли время в фильмах Митты и Хуциева, кадрам из картин которых аплодировали в самом начале. Стас Иванов сделал, что обещал: отдал «хулиганскую дань уважения 90-м». Это честный продукт, качественный контент, но — возвращаясь к словам Любови Аркус — не кино. Если смотреть «Гелю» на безопасном расстоянии — на фестивале Выборге или премьере в Москве — можно посмеяться. Но не всякий зритель сможет понять эту обескураживающую смешливость, ведь в контексте современной России иронизация насилия с некоторых пор превращается в фарс.

Фестиваль «Окно в Европу» распахнул окно максимально широко. Настолько, что в него въехал «Гелендваген». И если лозунг фестиваля обещает «прогноз российского кино на завтра», то, согласитесь, странно, что из динамиков девяностых ему отвечает группа «Любэ»: «И если завтра будет круче, чем вчера. «Прорвёмся!» — ответят опера». Пугающее уточнение: «Круче» — это про более дорогие машины и банкеты. А «прорвёмся» — объединяющий клич и ментов, и пацанов, которые, хоть и давят на газ, но не затем, чтобы с ветерком въехать в будущее, а только лихо завернуть нас на новый виток вчерашнего дня.

«Геля» в кинотеатрах 21 августа

«Геля»

Источник

За три сезона «Жизнь по вызову» успела стать одной из самых обсуждаемых российских драм и проектом, где мир элитного эскорта показан не только как витрина роскоши, но и как территория жестоких игр, компромиссов и личных трагедий. Зритель видел, как персонажи пробирались через предательство и смерть, мстили, строили бизнес и снова оказывались у разбитого корыта. Теперь их истории выходят на новый уровень: студия KIONFILM и Кинокомпания братьев Андреасян выпустили полнометражный фильм «Жизнь по вызову». Лента продолжает сюжет и уже доступна эксклюзивно в онлайн-кинотеатре KION.

Главные роли исполнили Павел Прилучный, Лиза Моряк и Алексей Гришин, чьи линии хорошо знакомы зрителям по предыдущим сезонам. Также в проекте снялись Анна Азарова, Анна Глаубэ, Павел Левкин, Яна Аносова, Никита Плащевский.

В фильме, который вполне можно смотреть и как отдельное произведение, не привязываясь к предыстории, эскорт-бизнесмен Александр Шмидт сталкивается с давлением международного криминального картеля: его бизнес хотят использовать для обналички и вывода денег. Шмидт строго против запрещенных веществ, но его принуждают к сделке. Чтобы выжить, он идёт за помощью к покровителям, у которых свой интерес. Теперь герой рискует не только бизнесом, но и жизнью.

Для зрителей, которые хотят освежить в памяти события предыдущих серий или узнать, какими были герои фильма в прошлом, мы приготовили справку о том, как менялись персонажи истории.

Александр Шмидт (Мэджик) — Павел Прилучный

Шмидт изначально предстал перед зрителем как харизматичный и безжалостный хозяин элитного эскорт-агентства. В первом сезоне он был человеком с принципами: да, это бизнес на продаже иллюзий, но Шмидт отказывался опускаться до уровня борделя. Его правила помогали держать авторитет и контролировать рынок.

Во втором сезоне мы увидели Шмидта в разрезе его личной жизни — в конфликте с дочерью Алиной, решившей назло отцу пойти в эскорт. Это стало точкой невозврата. Герой пытается отомстить конкурентам, возвращается в Москву после того, как его бизнес был разрушен, но вместо привычного ему устройства рынка сталкивается с деградацией индустрии. Все, что он выстраивал годами, оказалось затоптано новыми «хозяевами жизни». Его борьба становится не только деловой, но и личной: он пытается спасти дочь, мстит за убитых девушек, выстраивает новый порядок.

Третий сезон окончательно превратил Мэджика в игрока крупного масштаба. Смерть дочери становится для него переломом, впервые мы видим его в состоянии настоящего отчаяния. Но вместо того чтобы отойти в сторону, Шмидт уходит еще глубже в большую игру: использует компромат, сталкивает олигархов, становится человеком, которого уже невозможно назвать просто владельцем агентства. Это шаг в политику, в мир, где решают не деньги, а связи и власть.

В полнометражном фильме эта линия продолжается: Мэджик стал еще жестче. Потеря дочери сделала его безжалостным, но при этом дала трещину внутри. Он понимает, что прежняя жизнь разрушена, и теперь играет только по-крупному. Если в начале пути это был бизнесмен, то теперь — политический игрок, которого нельзя сломать страхом или компроматом.

Настя — Лиза Моряк

История Насти — одна из самых заметных трансформаций сериала. Когда зритель впервые увидел героиню, это была наивная девушка, только входящая в рынок знакомств. Ей предстояло пройти путь от «новенькой» до помощницы самого Мэджика. Она училась выживать в мире, где все продается и покупается, и в этом мире ее естественная доброта постоянно вступала в конфликт с обстоятельствами.

Во втором сезоне Настя уже не просто часть агентства, а правая рука Шмидта. Ее восхищение им становится формой зависимости: она равняется на него, копирует его манеру вести дела, но в глубине остается другой. Там, где Мэджик видит холодный расчет, Настя все еще ищет людей и эмоции. Это делает ее уязвимой, но и человечной.

К третьему сезону она стала самостоятельной фигурой. Настя начала заявлять права на бизнес, спорить с Мэджиком, и в их отношениях возникла напряженность. Для Семенова, следователя и крышевателя, Настя тоже перестала быть просто «игроком из чужой команды». Сюжет намекал на то, что их связь может оказаться куда глубже, чем игра на разных фронтах.

В фильме героиня продолжает балансировать между своей природной добротой и жестоким миром, в который она вошла. Ее выборы становятся все опаснее: оставаться верной Мэджику или искать собственный путь. Настя уже не та девочка, что пришла в эскорт, но чистой выйти из этого мира она не сможет, и это главный конфликт ее линии.

Капитан Семенов — Алексей Гришин

Семенов с самого начала был двуличной фигурой — полицейский, работающий сразу на два фронта. С одной стороны, он блюдет закон, с другой — крышует нелегальный бизнес, получая свою долю. Но Семенов никогда не был хозяином положения: все, что он получал, нужно было делить с начальством, и в этой иерархии он оставался лишь винтиком.

В первом сезоне его линия была скорее вспомогательной: человек, который «решает вопросы» за деньги. Но чем дальше, тем больше он втягивался в игру Мэджика. Во втором сезоне Семенов вступает в прямое противостояние с Шмидтом. Он использует Антона, партнера Мэджика, чтобы достать компромат, угрожает, манипулирует и даже обманывает Настю. При этом его мотивы прозрачны: это не жажда власти, а постоянная попытка удержаться на плаву.

В третьем сезоне Семенов становится куда более интересным персонажем. Он расследует смерть дочери Мэджика и при этом скрывает правду. Его действия показывают, что он сам уже не понимает, где закон, а где личная игра. Он одновременно враг и союзник Шмидта. И сюжет все чаще намекал, что его интерес к Насте выходит за рамки чисто деловых отношений.

В полнометражном фильме Семенов обретает новое измерение. Теперь он не просто коррупционер, а человек, которого вовлекают в глобальную схему. Его знаменитое «серьезные деньги — серьезный разговор» становится девизом: он втянут в историю, где ставки выше привычных взяток и крышевания. И его линия обещает не меньше острых поворотов, чем у главных героев.

 
Источник

В российских онлайн-кинотеатрах вышла «Жизнь Чака» — одноименный рассказ Стивена Кинга перенес на экран режиссер Майк Флэнаган, для широкого зрителя прославившийся сериалом «Призраки дома на холме», а так уже давно снимающий проекты по Кингу (в его фильмографии, помимо «Жизни Чака» – «Игра Джералда», «Доктор Сон», а вскоре должен выйти сериал «Кэрри»). С литературным материалом – вроде бы максимально кинематографичным, но, как показывает многолетняя практика, не таким уж поддающимся киноязыку – Флэнаган работает бережно, чутко и в собственном стиле, который идеально рифмуется с кинговским. И новый фильм не стал исключением – пронзительная философская история с минимальной долей мистики подчинилась режиссеру не хуже хорроров.

Линейно-нелинейное повествование, как книги, так и фильма, начинается с третьего акта, с апокалипсиса – Америка внезапно большими частями уходит под воду, интернет пропадает, за ним и остальная связь, люди бегут от наводнений и попадают в пожары, одни катастрофы сменяются другими. В неназванном городе жители с тревогой наблюдают, как за считанные недели рушится привычный мир – и обреченно принимают неизбежное. Среди них школьный учитель Марти (Чевитель Эджиофор), его бывшая жена – медсестра Фелисия (Карен Гиллан), которые, ощущая приближение конца света, сближаются друг с другом. Оба при этом, как и прочие горожане, с удивлением наблюдают, как улицы заполняются странными рекламными баннерами и граффити, на которых изображен неизвестный мужчина (Том Хиддлстон) за письменным столом и надписи «Чарльз Кранц. 39 прекрасных лет! Спасибо, Чак!».

В последующих главах станет понятно, кто такой Чак – бухгалтер и танцор, сирота и счастливый семьянин, обычный человек и целая вселенная. В чьем сознании, как и в сознании любого, умещается бесконечное количество мест, людей, событий, реальных и нафантазированных, случившихся и оставшихся мечтами. Сам не понимая до конца, почему, однажды он начнет танцевать посреди улицы, подхватив под руку незнакомую девушку (Анналиса Бассо) и следуя ритму, который будет отбивать на барабанах уличная музыкантша (Сайда Аррика Экулона) – и этот эпизод изменит каждую жизнь, в которой всегда есть место и чуду, и суровой, неумолимой обыденности, вроде внезапной болезни, настигающей в самом расцвете.

Чувство потери знакомо Чаку с детства, и о своем уходе он тоже узнает задолго до того, как столкнется с его приближением – тут в дело вступает мистическая часть истории, некоторые персонажи которой получают пророческие видения. Но, как ни странно, такое смешение жанров не вызывает отторжения. Оно свойственно и литературе Кинга, и кинематографу Флэнагана – оба чувствуют и умеют описать языком, которым владеют, тонкую грань между мирами, нечто неосязаемое, зыбкое. Вот он — истинный магический реализм, наполненный красивейшими метафорами.

Он пронизывает все повествование, но едва заметно – даже апокалипсис сегодня выглядит чем-то вполне понятным и даже предсказуемым, так что и не догадаешься поначалу, что за игры разума. Все герои фильма – например, 17-летнего Чака играет Джейкоб Тремблей, а его дедушку Марк Хэмилл – в сознании главного действующего лица наделены разными ролями, и в некоторых ипостасях они становятся не более чем плодом его угасающего сознания. Живут внутри, а потому конец Чака означает и конец этих полуреальных, полувымышленных персонажей. Не просто красивая, а жизнеутверждающая метафора – а ведь рождается она из рассказа о смерти. Впрочем, без тьмы нет света, без смерти не было бы жизни, точнее она не имела бы ценности – все конечно, и в этом смысл. Как и в том, чтобы не знать, когда наступит финал, а если знаешь, продолжать жить как ни в чем не бывало.

Чак, так и не ставший тем, кем мечтал, заглянувший в будущее, переживший слишком много потерь, в итоге не сожалеет ни о чем, одинаково наслаждаясь и конференцией бухгалтеров, и танцами на улице. Один из прекраснейших образов – история вселенной, перенесенная на обычный календарь, где большой взрыв случается 1 января, конец вселенной – 31 декабря, а все существование человечества умещается в последние даже не минуты, а секунды перед «новым годом». Но разве это сколько-нибудь уменьшает значимость каждой отдельно взятой жизни, единственной и неповторимой. Так что спасибо, Чак, ты, как и все мы, лишь человек, но для кого-то, обязательно, – весь мир.

«Жизнь Чака» в онлайн-кинотеатрах с 18 августа.

«Жизнь Чака»

Источник