Пресная адаптация «Опасных связей».
Текст написан на основе первого эпизода.
В настоящем маркиза Изабель де Мертей (Анамария Вартоломеи), решительным шагом рассекающая перешептывающуюся толпу, с помощью закадрового голоса сообщает о том, как жестокий свет лишил ее — обездоленную бесприданницу — единственного богатства: возможности выйти замуж по любви.
Вернувшись на год назад, действие замирает перед типичной для сентиментального романа картиной: невинная как ангел Изабель — тогда еще Доссанвиль — втайне от строгих монахинь спешит в лесную рощу, чтобы порывисто облобызаться с возлюбленным месье Бокайю (Венсан Лакост). Он передает ей письмо полное велеречивых заверений в любви, которое завершает веским доказательством ее силы — предложением выйти за него.
На тайной церемонии присутствует друг Бокайю и его тетушка мадам Розамонд (Дайан Крюгер), но уже утром после брачной ночи Изабель узнает, что венчание было обманом. Мадам Розамонд холодно сообщает девушке, что никакого Бокайю не существует. Под его именем скрывался виконт де Вальмон — парижский повеса, развлечения ради соблазняющий провинциальных дев. Тетушка не самых строгих правил, увидев огонек мести в глазах Изабель, берет ее с собой в Париж, чтобы использовать ее юность и красоту в собственных интригах против графа Жеркура (Лукас Браво) — знаменитого на всю столицу развратника.
Шоураннер «Соблазнения» Жан-Баптист Делафон, как и Роже Вадим, и Стивен Фрирз (и Милош Форман, и Роджера Камбл) в своих адаптациях до него хорошенько переписал сюжет романа, выдумав предысторию маркизы де Мертей, которая в своих очертаниях повторяет романную линию Сесиль де Воланж (Фантина Ардуин) — другой девицы, соблазненной и брошенной Вальмоном. Переход Мертей из сообщниц виконта в число его жертв, видимо, должно идейно обогатить исходный текст де Лакло (ну-с, посмотрим).
Не будем скоры в суждениях, делая выводы всего по первому эпизоду, но видит Годар, оснований для пессимизма предостаточно. Делафон скороговоркой проходится по болевым точкам истории Изабель, забывая объяснить, что она собой представляет. Да-да, она жертва, но пары коротких сцен едва ли достаточно, чтобы раскрыть ее отношения с Вальмоном.
Герои признаются в любви и кое-как физически ее проявляют, но как лукавому виконту удалось соблазнить как будто бы скромную и богобоязненную девушку, остается загадкой. Жалея то ли сил, то ли времени, или, что вероятнее, признавая неспособность создавать глубокие психологические портреты — дар де Лакло литературе XIX века — Делафон устами героев проговаривает даже не процесс, а сразу результат целых драматургических секвенций. Дважды униженную и оскорбленную Изабель Доссанвиль, никому не известную в Париже, от маркизы Изабель де Мертей отделяет одна склейка и пару закадровых реплик.
Восполнить драматургические бездны не выходит ни у Вартоломеи, лицо которой чаще всего изображает легкое непонимание и только иногда озадаченно/озабоченно хмурится в припадке страстного вожделения, ни у Лакоста, для которого соблазнение равняется томному взгляду побитой собачки, ни у режиссуры Джессики Палю, для которой актеры, кажется, представляют ценность главным образом декоративную. Хотя и здесь слишком по-современному красивые актеры плохо вписываются в ажурную и пухлую эстетику живописи конца XVIII века, которая часто появляется в кадре.
Первый эпизод «Соблазнения» заставляет констатировать отсутствие собственно опасных связей. Делафон/Палю будто подсмотрели приемы Одри Диван, умудрившейся переснять «Эммануэль» безо всякого намека на эротику. Роман де Лакло переворошил когда-то высший свет Парижа, пугая не столько непристойностью, сколько точностью сатиры, будто предчувствовавшей скорый конец старорежимной аристократии, предававшейся пороку от нечего делать. Адаптацию Роже Вадима едва выпустили в прокат. Даже у Формана хватало курьезов вроде Колина Ферта с забавным начесом. Вегетарианское «Соблазнение», выглядящее пресным и лишенным намека на опасность, едва ли способно возбудить желание хотя бы продолжить его просмотр.
Гия Сичинава
Источник: www.kinoafisha.info