Фарс по мотивам жизни известного маньяка.
В последние годы тру-крайм переживает пик популярности. Подкасты, документальные проекты и ролики на YouTube, основанные на реальных преступлениях, пользуются успехом во всем мире, позволяя заглянуть в наиболее темные уголки человеческой психики.
Не меньший интерес вызывают и художественные сериалы о громких делах прошлого. Их главным поставщиком в США уже почти десять лет остается Райан Мерфи — один из самых плодовитых шоураннеров современности. Сначала он запустил на канале FX антологию «Американская история преступлений», повествующую о «процессе века» над О. Джеем Симпсоном, убийстве Версаче и секс-скандале с участием Билла Клинтона. На волне успеха вместе с Иэном Бреннаном он сделал для Netflix еще один сериал — «Монстры». Первый сезон был посвящен маньяку Джеффри Дамеру, второй — резонансному делу семьи Менендес. Теперь авторы обратились к кейсу Эда Гина — серийного убийцы и некрофила, чьи злодеяния оставили неизгладимый след в истории США.
Середина XX века. В провинциальном городке Плейнфилд живет реднек Эдди, помогающий пожилой матери содержать ферму. Для местных он — безобидный чудак. Никто и не подозревает, что за маской улыбчивого простака скрывается психопат, который мастерит из останков трупов «сувениры».
Полицейские поймали Эда Гина в 1957 году, после чего о нем узнала вся Америка. Расследование подробно освещалось в прессе, где смаковали все гнусные подробности дела. Не дожидаясь приговора, живший неподалеку писатель Роберт Блох приступил к работе над романом «Психо». Вдохновляясь слухами, он создал впечатляюще точный образ нелюдимого шизофреника, страдающего от тирании матери. Книга о маньяке Нормане Бейтсе привлекла внимание Альфреда Хичкока, в 1960 году снявшего по ней одноименный фильм, изменивший облик кино.
Учитывая любовь Мерфи к хоррорам, неудивительно, что сезон напоминает скорее сборник кинематографических отсылок, чем реальную историю. Стремясь показать, как «мясник из Плейнфилда» повлиял на массовую культуру, шоураннер концентрируется не столько на фактах биографии, сколько на детальном воссоздании культовых сцен. Подобно Бейтсу, Гин общается со своей фанатичной мамашей, труп которой он выкопал, а знаменитая сцена в душе воспроизводится буквально кадр в кадр. Ранее Мерфи уже цитировал ее в «Королевах крика» с Джейми Ли Кертис — тогда оммаж казался органичным. Здесь же он воспринимается скорее как очередное формальное упражнение Мерфи.
Вскользь упоминается непростая судьба Энтони Перкинса, ставшего заложником образа Бейтса. Мерфи рифмует психические отклонения Гина с гомосексуальностью актера, которую тот пытался «лечить». Подобная трактовка выглядит, прямо скажем, неловко и поверхностно — особенно для человека, позиционирующего себя как защитника меньшинств.
Закончив с «Психо», Мерфи обращается к «Техасской резне бензопилой». Подобно Кожаному лицу, его Гин носится по лесу в зловещей маске, кромсая людей на куски. А ближе к финалу маньяк начинает отплясывать перед зеркалом под Goodbye Horses — прямо как Буффало Билл из «Молчания ягнят».
Израсходовав все прямые источники для заимствования, Мерфи посягает на святое — «Охотника за разумом». В заключительной серии агенты ФБР допрашивают убийцу Джерри Брудоса и узнают, что тот был поклонником Гина. Мерфи беззастенчиво имитирует режиссерский почерк Дэвида Финчера, а на роли фэбээровцев взял двойников звезд оригинала. Когда зрители просили Netflix вернуть любимый триллер в эфир, они явно имели в виду не это.
Что касается непосредственно Гина, то за восемь мучительно долгих эпизодов зрители, по сути, ничего о нем не узнают. Более того, все его зверства авторы объясняют дурным влиянием женщин: помимо токсичной матери, фигурирует Аделина Уоткинс, с которой Гин якобы встречался двадцать лет. Основанный на слухах роман с ней становится центральным для всего сериала. Именно Аделина, одержимая тру-краймом, показала бойфренду фото нацистских зверств и вдохновила его выкапывать трупы. Она же познакомила его с комиксами про Ильзу Кох, делавшую из человеческой кожи предметы интерьера — из этого вытекает целая побочная линия о «Ведьме из Бухенвальда», ставшей его ролевой моделью.
Сам же Гин предстает трагической фигурой. Мерфи давно упрекают в излишней романтизации монстров: Дамер вызывал сочувствие, а не отвращение, тогда как братья Менендес напоминали моделей с обложки журнала. Гин тоже откровенно сексуализируется. Как бы ни старался Чарли Ханнэм изображать замкнутого фермера, выглядит он как бодибилдер, вместо трупов прячущий в сарае личный спортзал с барбершопом. Мрачные события пропущены через призму больной фантазии Гина — ход, который не только снимает вопросы к достоверности, но и оправдывает фирменный кэмповый стиль шоураннера.
В «Истории Эда Гина» дурной вкус Мерфи достиг апогея. Под глянцевой оберткой скрыта бессвязная и натянутая фальсификация, где талантливые актеры в дешевом гриме играют так плохо, словно перед нами худший триллер Шьямалана. Вопреки избыточности, смотреть сериал невыносимо скучно — об очевидном провале свидетельствуют и разгромная критика, и низкие зрительские оценки. Однако Мерфи, похоже, не собирается останавливаться — впереди нас ждет новая глава антологии, в которой речь пойдет о Лиззи Борден.
Максим Федоров
Источник: www.kinoafisha.info