30 октября в прокат вышла документальная картина «Брат навсегда», посвященная созданию культовой дилогии Алексея Балабанова «Брат». Режиссерами проекта выступили супруги Григорий и Анна Сельяновы. В интервью Киноафише они поведали, что стало причиной создания «Брата навсегда» и как проходило производство.
Как зародилась идея «Брат навсегда» — что было катализатором, толкнувшим вас на этот документальный проект?
Григорий: Мы пришли на выставку Балабанова в Севкабеле пару лет назад и нас поразило количество молодых людей 15–25 лет. Мы поняли, что интерес к «Брату» жив, молодежь до сих пор интересуется этой темой, но никто пока не рассказал эту историю на их языке. И нам захотелось сделать фильм, который будет понятен и близок сегодняшнему зрителю.
Какая цель стояла перед вами как режиссерами — показать закулисье культовой дилогии или попытаться понять, почему «Брат» до сих пор вызывает такой отклик?
Анна: Мы не ставили перед собой цель сухого исследования феномена «Брата». Закулисье, съемки, редкие архивы — все это у нас в фильме конечно есть, но используется как способ приблизиться к живому нерву фильма, к тому, что делает его вечным. Мы хотели поговорить не о процессе, а о людях, которые этот процесс создали. Понять, из какой энергии и веры это кино вообще появилось, почему оно стало народным, хотя не было задумано как миф.
Расскажите о самом необычном материале или кадре, который удалось отыскать?
Г: Надя Балабанова оказывается сняла в Америке, во время съемок «Брата 2» 30 фотопленок, около 1000 фотографий, они почти нигде не были опубликованы. Там мы нашли очень много всего интересного, и сами фото очень стильные.
С какими трудностями вы столкнулись, работая с архивами, свидетелями эпохи? Были ли «затерянные истории», которые не удалось восстановить?
А: Сложность работы с архивами заключалась прежде всего в том, что мы говорили о конкретном времени — о конце девяностых, начале нулевых. Например, когда мы искали материалы по первому «Брату», оказалось, что практически не сохранилось закулисных съемок. Просто потому что это было очень малобюджетное кино, сделанное усилиями небольшой команды, без какого-то специального освещения процесса. Тогда никто не думал о «бэкстейдже», о PR-материалах — все просто снимали кино.
А во втором случае, когда речь шла уже о «Брате 2», трудности были другого рода. Это было переходное время: телеканалы снимали на бетакамы, и большая часть тех записей до сих пор не оцифрована. Мы, например, очень хотели найти кадры с премьеры в кинотеатре «Пушкинский» — это было громкое событие, зал был полон, присутствовала пресса и ТВ каналы. По воспоминаниям очевидцев, это было очень масштабное мероприятие, но в архивах не осталось ничего. Мы обращались и в телеканалы, и в сам «Пушкинский», и в частные коллекции — безрезультатно.
По сути, сегодня у нас остаются только живые свидетельства людей, которые были там, но почти нет визуальных следов самой эпохи. Но может быть, они еще когда-нибудь найдутся.
Анна, как вы ощущали себя в дуэте с мужем — совмещая роль режиссера и партнера?
А: Для нас с Гришей работа вместе — это естественно. Мы изначально строили отношения на доверии и взаимной увлеченности тем, что делаем. В дуэте не всегда просто, потому что ты все время балансируешь между личным и рабочим. Но, с другой стороны, рядом есть человек, который понимает тебя с полуслова и разделяет твой взгляд на смысл происходящего.
Конечно, бывают споры, дискуссии, но чаще они рождают что-то живое. У нас очень разные темпераменты: я более эмоциональная и тревожная, Гриша спокойный и рациональный. Мне кажется, что наш фильм получился живым именно из этой разницы: из столкновения эмоции и анализа, как будто бы из диалога двух людей, оба из которых хотят узнать правду.
При работе над фильмом что изменилось в вашем восприятии «Брата» и Данилы Багрова? Видите ли вы нюансы, которых раньше не замечали?
А: Когда мы начинали работу над фильмом, «Брат» для нас был скорее мифом — чем-то цельным и застывшим. А по мере исследования мы увидели, что за этим образом скрыто множество человеческих историй, судьбоносных встреч, случайностей. А сам феномен Данилы Багрова — следствие другого феномена, а именно дружбы, любви к кино, огромного желания сделать нечто новое в сложное время. И уже нельзя воспринимать Данилу как сконструированного кем-то «супергероя» поколения, ведь за ним стоит чистая энергия людей, которые делали кино не ради денег, не ради успеха, а просто потому, что не могли не снимать. Это была какая-то почти физическая потребность выразить свое время, зафиксировать его правду без расчета и позы. И, наверное, именно поэтому Данила до сих пор живой, потому что он вырос не из маркетинга и не из идеологии, а из искреннего, наивного желания сказать что-то настоящее.
Как вы думаете, какой опыт хотят получить современные зрители, особенно те, кто не жил в 90-х, — что фильм «Брат навсегда» может дать им?
А: Нам кажется, молодым зрителям сегодня интересно не столько само кино «Брат», сколько ощущение эпохи — им хочется понять, что это было за время и почему оно до сих пор вызывает эмоции. Для тех, кто не жил в 90-х, эпоха «Брата» — это некая легенда.
Наш фильм дает возможность понять эту легенду через конкретных людей, которые не просто жили в то время, а создавали культовое кино. И нам было важно не увековечить их в бронзе, а сделать с ними живое и искреннее кино. И, конечно, наш фильм еще и путешествие во времени — в прошлое и обратно. А путешествия во времени всегда увлекают зрителей.
Как вы создавали визуальный стиль фильма? Было ли важно сохранить дух 90-х или вы стремились говорить языком современного кино?
Г: Нам хотелось сделать сделать современное стильное док кино, но мы в том числе обращались к инструментам того времени — VHS-камере, 35 мм пленке.
Если бы вы могли выбрать один кадр, который символизирует весь фильм «Брат навсегда», что бы это был за кадр и почему?
Г: В финале есть очень сильный кадр, где Надя Балабанова сидит на скамейке на Брайтон-Бич и смотрит вдаль, на океан. Мы сняли этот кадр, а когда начали монтировать, обнаружили в архивах фотографию, на которой Балабанов сидит на той же самой скамейке, мы склеили эти кадры вместе и это дало очень сильный эффект. У нас мурашки бежали по коже, когда мы осознали, что это одно и то же место. Надеемся зритель это заметит.
Виктория Аморина
Источник: www.kinoafisha.info