Ведущий петербургский сценарист и режиссер танцевальных фильмов, член Союза кинематографистов РФ, победительница более сотни международных кинофестивалей, включая Малый Каннский кинофестиваль, Мила Комракова представила в Доме Кино свою новую работу — мистический триллер «Психея». Эта картина продолжает эксперименты режиссера в жанре танцевального кино, где философские вопросы раскрываются через пластику. Мы поговорили с Милой о творческом методе, поиске вдохновения и зрительском восприятии кинотанца.
Вы работаете в необычном не только для нашего, но и для мирового кинематографа жанре танцевального кино. Как вы думаете, чем отличается его восприятие от обычного кино?
Чем отличается? В первую очередь тем, чего практически нет в обычных игровых фильмах — пластикой. Если человек смотрит танцевальное кино, ему интересно именно пластическое решение задач, которые ставит режиссер.
Как Вы находите баланс между хореографической чистотой и кинематографичностью? Что важнее: идеально исполненное движение или идеально пойманная камерой эмоция?
Я не делю фильм на составляющие. Все должно быть максимально идеально. Каждый участник съемок должен сделать свою работу по высшему разряду. Кинотанец отличается от просто съемок танца тем, что все его движения создаются с учетом того, как они будут сниматься. То есть заранее предусматривается конкретная работа камеры при каждом движении.
«Психея» Ваши фильмы получают признание на международном уровне, их показывают на международных фестивалях. Чем отличается восприятие танцевального кино у зрителей разных стран? Можно ли сказать, что, например, в России, странах Латинской Америки или Европе по-разному смотрят ваши фильмы, или язык танца универсален?
Язык танца действительно универсален, но само понятие танца в разных странах отличается. Мы слышали, например, высказывания, что где-то прихрамывающая походка — это уже танец. Для нас это просто пластика, а для кого-то — самовыражение. Так что восприятие зрителей больше зависит от того, что они считают танцем. У кинотанца огромное количество направлений: кто-то просто двигается, не вкладывая в это смысл, кто-то, как мы, снимает нарративное кино с сюжетом. У этих фильмов разная аудитория, и это не всегда зависит от стран.
Вы упомянули нарративное кино. В ваших фильмах часто есть элементы других жанров — мистика во «Вкусе ночи», триллер и нуар в «На остановке». А какие жанры кино вам близки? Что вы любите смотреть?
Пожалуй, начну от обратного, что я не смотрю — фильмы ужасов, даже фильмы про вампиров, несмотря на «Вкус ночи», — это не мой жанр. В жизни и так много страшного, тратить нервы на ужасы я не готова. А так я люблю разные жанры. Мне нравятся триллеры, даже если их считают «низким» жанром. Люблю комедии, но редко попадаются профессионально сделанные, без юмора «ниже пояса». Люблю драмы, мелодрамы. Люблю фильмы, в которых танец играет важную сюжетную роль, например, «Кордебалет», «Урок танго», «Черный лебедь». Меня интересуют эксперименты с кинотанцем с использованием новых технологий, как в документальном фильме Вима Вендерса «Пина Бауш. Танец страсти». Могу выделить и свой фильм «Стена», получивший несколько призов на кинофестивале Global Short Film Awards в Каннах. В этом фильме я решила совместить танго и стрит-арт. Мой фильм можно посмотреть у меня на канале RUTUBE.
Раз вы не любите ужастики, как возник замысел «Вкуса ночи»? И как вы собирали для него фактуру, ведь там обыгрываются многие штампы жанра.
Даже если я не смотрю фильм целиком, какие-то эпизоды все равно попадают в поле зрения — по телевидению, например. От этого никуда не деться. Что касается сюжета, его навеяла музыка. Я часто говорю, что не считаю себя создателем своих фильмов, скорее, ретранслятором, потому что сценарий приходит в голову целиком, иногда даже с исполнителями. Я будто уже вижу его снятым. Так получилось и здесь: мы ехали с подругой в машине, я включила радио — там «Танго ассасинов». Я резко остановилась и говорю подруге: «Мне пришел в голову сюжет, и вот такие-то люди должны там танцевать». Это было случайное наваждение. Музыка стала катализатором. Изначально сценарий начинался с момента, когда главный герой входит в зал. А потом я придумала небольшой пролог: он приезжает на мотоцикле, видны лакированные штиблеты, кольца со странными символами, кровавая луна… Это все штампы вампирских фильмов, и мне очень хотелось немного по-доброму поиронизировать на эту тему. Шестикратный финалист Чемпионата мира по танго в Буэнос-Айресе Андрей Панферов виртуозно воплотил образ этого героя и передал мой замысел.
Вы сказали о том, что музыка часто становится стимулом. Давайте в этом контексте поговорим о вашем новом фильме «Психея». Как родилась идея этого фильма? Как на замысел повлияла музыка?
После премьеры фильма «Кошки. Зачем они нужны?», где главные роли исполнили заслуженные артисты РФ Олег Габышев и Любовь Андреева, я получила письмо с предложением поснимать в интерьерах выставки «На свет из темноты», посвященной ювелирным бабочкам. Я стала думать, как это воплотить. Изначально казалось, что должно получиться что-то воздушное, сказочное, но когда увидела выставку своими глазами, у меня родилась совершенно другая история — триллер. Что касается музыки, это мой первый фильм, для которого я ее заказывала. Долго искала готовые мелодии, но ничего не подходило. Когда услышала музыку Вартана Гноро, петербургского композитора из Мариинского театра, я написала ему с предложением сотрудничать. Он посмотрел наши фильмы и согласился. Я отправила сценарий с пояснениями, а он начал присылать небольшие музыкальные фрагменты, чтобы мы вместе выбрали стиль и направление. Первой была написана мелодия для любовного дуэта. Музыка мне понравилась, но я решила, что основной инструмент — саксофон — в условиях квартиры звучит слишком пафосно. Попросила заменить его на фортепиано.
Сначала договорились о двух мелодиях: танец-дуэт и танец девушек в конце, но по ходу съемок выяснилось, что нужно еще. Остальную музыку Вартан доделывал, когда фильм был уже снят. Он смотрел кусочки видео и присылал варианты, мы их согласовывали. Получилось прекрасное сочетание музыки, движения и видеоряда. Я очень благодарна Вартану.
Съемки фильма «Психея» в Музее Фаберже Как локации, в которых разворачивается действие «Психеи», повлияли на хореографию и операторскую работу?
Локаций было четыре, и все они требовали разного подхода. В Музее Фаберже, где проходила выставка, нам не разрешили снимать танец — был риск повредить экспонаты, поэтому там мы снимали только игровые сцены. Было непросто найти ракурсы, чтобы стеклянные колонны с ювелирными изделиями хорошо читались, но мы справились. Основную локацию, в которой живет главный герой, мы искали почти год. Хотелось чего-то нестандартного, креативного, ведь герой — художник-ювелир. Когда я увидела помещение на воде, не корабль, а такой дебаркадер, — это стало решающим. Необыкновенно красивые виды Петербурга за окном, а само пространство напоминало аквариум. Операторы, конечно, говорили, что снимать там невозможно — мы везде отражаемся. Но в итоге мы нашли пути решения.
Давайте поговорим о главном герое. Как складывалась работа с популярным артистом балета, экс-солистом Театра Бориса Эйфмана и лауреатом премии «Золотой софит» Олегом Марковым, который выступил и хореографом? Вы давали ему полную свободу в создании пластического языка, или это был постоянный диалог режиссера и хореографа?
В чем особенность съемки кинотанца? Это создание хореографии с учетом того, как ее будут снимать, поэтому мы работали в тандеме. С Олегом было необыкновенно комфортно. Он понимал, что нужно создавать хореографию с учетом всех нюансов, которые я озвучиваю. Репетиции мы начали в зале, но быстро переехали ко мне домой, потому что все действие происходит в квартире. Несколько месяцев мы репетировали в гостиной, используя диваны, кресла, столики. Возможно, это сделало фильм более камерным — движение, вписанное в домашнюю архитектуру.
Съемки фильма «Стена» Во многих ваших фильмах есть четкий гуманистический посыл. Например, в фильме «Кошки. Зачем они нужны?» вы говорите о надежде, а в фильме «Стена» показываете, как люди, объединившись, могут создать нечто прекрасное. Как вы определяете для себя основной посыл «Психеи»?
Когда пишу сценарий, я не думаю о посыле, он раскрывается позже, когда я рассказываю замысел артистам. Наверное, «Психея» — это фильм-предостережение. Мы говорим о том, что даже самые великие произведения искусства не могут основываться на горе, жертвоприношениях, чьей-то смерти. Вспомните Достоевского — «слезу ребенка» ради грядущей гармонии. Это невозможно. Но мы всегда хотим, чтобы зритель сделал свои выводы. Надеюсь, что и здесь будут разные варианты.
Какая зрительская реакция была самая яркая и запомнилась больше всего?
У нас хороший контакт со зрителями, я часто провожу творческие вечера. Многие пишут, что фильмы их зацепили, мы открыли для них новый мир танцевального кино. Очень часто при просмотре плачут. Подходят и говорят: «Весь вечер проплакали, но спасибо за такие эмоции». Пишут, что фильмы изменили жизнь, помогли найти решение на распутье. Это самое приятное — когда ты помог кому-то решить проблемы. Бывают неожиданные выводы. Студенты Академии Художеств как-то сказали, что мой фильм «Побег» — самый позитивный. Я удивилась: «Героиня же умирает». А они: «Но она умирает свободной. А свобода — главное». Для кого-то ценнее всего любовь, для кого-то красота, для кого-то свобода. Мы даем возможность людям выбрать, что для них важнее.
Съемки фильма «Стена» Вопрос о будущем. В каком направлении вы планируете развивать свой киноязык? Хотите ли экспериментировать с нейросетями, VR, иммерсивным кино?
Конечно, всегда интересно пробовать новое. Мы уже начали активно работать с компьютерной графикой, и в «Психее» она сыграла важную роль. Что касается искусственного интеллекта, мы его немного попробовали для создания афиш. Но, если честно, пока нейросети создают такое, что в подметки не годится работе наших художников.
Если говорить о виртуальной реальности — это потрясающее подспорье. К сожалению, сегодня очень мало хороших специалистов, и их работа стоит баснословных денег, которые нам пока недоступны. Это мечта, мы будем к ней стремиться. Если найдутся спонсоры, было бы очень интересно поработать с VR. Как применять иммерсивное видео к танцевальному кино, как включать в процесс зрителя, это интересно, но у нас все впереди, поэтому не исключено, что в будущем мы будем использовать в своем кино элементы иммерсивности.
У вас богатая фестивальная биография, в том числе за рубежом. Как меняется отношение к русской культуре, к фестивальным номинантам из России?
Международные фестивали — это в первую очередь знакомство с достижениями мирового танцевального кино. А во-вторых, это возможность показать наших прекрасных танцовщиков и хореографов, которыми мы гордимся. Сейчас, конечно, не самое лучшее время для участия в зарубежных кинофестивалях, но все-таки часто искусство важнее политики, поэтому мы продолжаем завоевывать награды.
Съемки фильма «Стена» Вы много ездите по стране. Есть ли желание воспитывать последователей, проводить мастер-классы, преподавать основы съемки танцевального кино в регионах?
Думаю, в искусстве нужны не столько последователи, сколько первооткрыватели. Мне бы очень хотелось своим примером вдохновить как можно больше танцовщиков, хореографов, режиссеров и операторов браться за создание танцевальных фильмов. У меня нет профессионального кинематографического образования. Все, что я знаю и умею, я почерпнула из собственного опыта на съемочной площадке и из книг известных режиссеров. Этим опытом я готова делиться со всеми, кто ступает на тонкий лед сотворения танцевального кино. Еще до пандемии я побывала на фестивалях в разных странах, знакомилась с работами звезд этого жанра, так что мне есть что поведать интересующимся.
Какие на данный момент главные проблемы танцевального кино и как, на ваш взгляд, их надо решать — популяризация, финансирование, воспитание зрителя?
Сегодня аудитория танцевального кино в нашей стране становится все больше. Появление на телевидении множества танцевальных программ значительно подогревает интерес зрителей. Мои фильмы можно посмотреть на моем сайте или в ВК на моей странице. Танцевальным фильмам трудно конкурировать с игровым кино без сопоставимого финансирования. Опыт зарубежного кинематографа показывает, что у танцевальных фильмов может быть и прокатный успех. Надеюсь, в нашей стране такое кино будет продолжать развиваться, удивлять и вдохновлять зрителей. Пока есть режиссеры, готовые идти на творческие эксперименты, у этого жанра большое будущее.
Виктория Аморина
Источник: www.kinoafisha.info