Монстры всегда служили отражением коллективного бессознательного, наших самых главных страхов. Подготовили глоссарий жути, встречу с которой стоит пережить в этот Хэллоуин.
Вампиры
«Носферату» Легенды о людях-пиявках растут из античности и получили широкое распространение в эпоху Средневековья как в искусстве, так и в реальности, когда людей обвиняли в вампиризме из-за недостаточного знания медицины. Архетип вампира базировался на страхе за здоровье, когда множество болезней «высасывало энергию» из людей, словно нечистая сила, потому интерпретации существовали по всему миру. Страх перед смертью трансформировался в романе Брэма Стокера «Дракула» и достиг своего апогея. Вампир вновь воплощал в себе заразные заболевания, но также, по академическим трактовкам, откликался на недовольство высших сословий и мог объясняться как обратный колониализм: Великобритания боялась европейского чужака, который посягнет на их столицу.
«Интервью с вампиром» В кинематографе образ усиливался, становясь развратно-сексуальной фигурой, лишающей женщин тщательно охраняемой обществом морали. Вампир часто загадочен и притягателен, воплощая привлекательность власти и денег; его вековая изоляция резонирует с образом сверхбогатых, готовых «высасывать» ресурсы из большинства. В современном кинематографе, когда табу на секс в искусстве ушло, а медицина несравнимо продвинулась, авторы стали видеть в вампирах трагического (а значит и романтического) героя, обреченного вести вечную жизнь в тоске и одиночестве.
Ведьмы
Всем хорошо известно об охоте на ведьм с судами и инквизициями по всей Европе из-за страха перед женской инаковостью. Любое нарушение религиозных и социальных норм (распущенность, отказ рожать детей, быть примерной женой) становилось поводом для обвинений. Массовые убийства не могли не стать ресурсом вдохновения для литературы и кинематографа. Патриархальный страх перед обособленной женщиной объяснялся связью с Дьяволом, а сами ведьмы изображались уродливыми, подчеркивая «гнилую» душу носительницы.
«Ведьмы» (1922) После Второй мировой войны Голливуд активно старается приручить ведьму — лишить ее потусторонних сил, взгляд на которые мало изменился с пуританских времен. Вместо чистого зла женщина становится обладательницей злого дара, от которого она отказывается, как только встречает свою любовь и находит счастье в уходе за домом и семьей, как в фильмах «Я женился на ведьме» и «Колокол, книга и свеча». Так страх сменяется желанием контроля.
«Ведьма» В современности архетип наконец-то переживает колоссальные изменения. В фильме «Ведьма» Роберта Эггерса главная героиня принимает свои силы, чтобы избавиться от патриархального и религиозного угнетения. Также важна личная работа британской документалистки Элизабет Сэнки «Ведьмы», где через изучение сохранившихся записей судебных процессов над ведьмами девушка прокладывает параллели с послеродовой депрессией и послеродовым психозом, сопоставляя это с личным опытом. Сегодняшним шабашем становится группа молодых матерей, которые единственные могут понять эти чувства и поддержать друг друга.
Двойники
Двойники или доппельгангеры выступают тенью человека, отражением всех его вытесненных из сознания желаний. Самый известный пример — «Доктор Джекилл и мистер Хайд». Карл Юнг описывал тень как часть субъекта, которую он всячески пытается подавить. Ужас архетипа двойника — в возможности увидеть все подавленное в человеческом обличии и допустить его полную автономность. Часто двойники свидетельствуют о личностном кризисе, психических отклонениях, вызванных давлением социальных норм (классический пример — рассказчик из «Бойцовского клуба»).
«Черный лебедь» Двойники указывают на утрату героем контроля над своей жизнью, расщепление личности. В современности и этот архетип претерпевает изменения: если раньше возникновение доппельгангера могло указывать на моральную несостоятельность, то теперь смещается фокус с единицы на общество, выдвигающее слишком высокие требования к успеху и безупречной репутации («Черный лебедь»). Также остается страх автономности двойника: самым страшным монстром становится не мифический вампир, а ты сам — другая версия, способная незаметно занять твое место в мире и поставить под сомнение твое существование («Мы», «Связь»).
Демоны
Дьяволы и демонические сущности также присутствуют в фольклоре и религии с давних времен. Это может быть как и абсолютное зло в «Фаусте», так и хитрец-искуситель в «Дьявол и Дэниэл Уэбстер». Однако чаще всего демонический образ находится за кадром и источником угрозы становятся люди, верующие в него, либо захваченные ими. В первом случае, как в «Ребенке Розмари», поклонение дьяволу как вера в высшую силу или власть лишает людей морального компаса, раскрывая человеческую склонность к насилию. Во втором — страх перестать быть собой, лишиться контроля над своим телом.
«Ребенок Розмари» Также, словно болезнь, в «Изгоняющем дьявола» маленькая девочка становится сосудом для демонических сил, ставя вопрос о слабости человеческого тела. Смерть становится не так страшна, как полное безвластие. Попытка же экзорцизма — акт воли в желании вернуть власть себе, свидетельствующий также о страхе перед утратой веры, столкновением с травматическим событием и политическим кризисом.
Зомби
Растворение своего «я» из-за контроля другим можно отнести и к символизму зомби. Это рабочий класс, эксплуатируемый привилегированной группой (в некоторых странах буквально символ рабства и эксплуатации). Поэтому часто зомби противопоставляются вампирам, отражая верхушку и низ социума. Революционный для жанра автор Джордж Ромеро увидел в зомби и отражение капиталистической жажды потребления — бездумного брожения по торговым центрам, потери индивидуальности и следования массовым течениям.
«Рассвет мертвецов» (1978) Зомби редко появляются поодиночке, создавая огромные группы и иллюстрируя тоталитарную политику. Потому герои часто пытаются «сойти за своих», обмазываясь органами, скрывая противоположную позицию и отражая страх выделиться, скрыть несогласие ради безопасности. Помимо следования за силой извне, зомби, как и многие другие монстры, трактуются как метафора глобальных инфекций от чумы до коронавируса. После трансформации жанровой конвенции в «28 дней спустя», где зомби стали быстрыми, они также начали символизировать страх перед стремительностью развития ядерной промышленности и неостановимой военной машиной.
Инопланетяне
Инопланетяне — символ существа вне человеческих систем координат, частично или полностью отрицающего наши ценности. Это страх перед встречей с чем-то непостижимым, подрывающим эгоцентрированность человека и напоминающим о нашей ничтожности во вселенском масштабе. Вторжение пришельцев на нашу планету («Война миров») отражает страх перед разрушением привычного уклада и противником на своей территории; особенно ярко эта тема звучит в период холодной войны («Вторжение похитителей тел» — знаменитый американский взгляд на советский коммунизм).
«Чужой» Одним из важнейших инопланетных образов в хорроре становится «Чужой», где человек сам отправляется покорять космос, а не принимает удар на Земле. Ксеноморф, помимо страха перед неизвестным и утратой контроля над телом (еще один классический пример — «Нечто»), оказывается и оплодотворителем. Он задуман авторами так, чтобы вызвать страх у зрителей мужского пола — стать не только объектом сексуального насилия, но и оплодотворенным.
Кайдзю — большие монстры
Ключевой пример большого монстра — Кинг Конг, построенный на расистском страхе белых людей перед темнокожими. Белая девушка, захваченная гориллой, отражает подсознательный страх общества начала века отдать своих женщин «похотливым дикарям». Однако финал картины выносит приговор эпохе эксплуатации, способной использовать, а затем погубить живое существо. Знаменитая фраза «Чудовище убила красота» относится не столько к героям, сколько к тяге человечества к зрелищу и обладанию, губящей дикий естественный мир.
«Годзилла» В Японии появляется свой «Кинг Конг», рождающий жанр «кайдзю», — Годзилла. Выйдя через девять лет после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, огромный ящер становится символом разрушения мирного города, последствий неконтролируемого технического прогресса. В глобальном смысле огромный монстр также отражает страхи перед стихийными бедствиями. Фильмы про Годзиллу стали таким большим хитом, что получили слишком много продолжений и интерпретаций, из-за чего утратили силу первоначального смысла, превратившись в зрелищное противостояние монстров на радость студиям. Недавний фильм «Годзилла: Минус один» напомнил о военных разрушениях и национальной травме. По замыслу фильм разворачивается до оригинала и именно поэтому имеет такое название, возвращая зрителя к истории и изначальному образу.
Куклы
В некоторой степени куклы повторяют образ двойников, имитируя другого человека. В традициях разных народов они использовались как вместилище души, которое можно контролировать. Именно куклы чаще всего вызывают эффект зловещей долины: объект, похожий на нас, но не обладающий человеческим сознанием, вызывает ужас. Когда кукла теряет свою предметность и начинает двигаться как человек, это становится ударом по психическому ощущению реальности.
«Проклятие Аннабель» Самым известным маньяком-куклой является Чаки, а картины цикла «Заклятие» про Аннабель схожи с картинами о вере в Дьявола, когда человеческое желание воскрешения поддерживает жизнь в сосуде. Образ куклы пугает до сих пор, но теперь может также откликаться и на страхи перед развитием технологий в целом и ИИ в частности, как это было в «М3ГАН».
Маньяки
XIX век ознаменован появлением первого широко известного убийцы — Джека-потрошителя. Вместо потусторонних сил и огромных монстров на первый план выходит ужас перед другим человеком. Мир узнает, что серийный убийца может никак не выделяться в толпе и оказаться соседом или родственником. Самым важным фильмом для появления целого ряда картин о маньяках является «Психо» Альфреда Хичкока. Образ обзаводится психологическим портретом, воплощая в себе семейные травмы и неспособность к сочувствию. При этом каждый из известных маньяков не похож на другого и умеет достаточно хорошо мимикрировать, скрывая животную суть.
«Хэллоуин» Из медийности маньяков вырастают «Техасская резня бензопилой», «Пятница, 13», «Хэллоуин», «Крик» и еще множество известных франшиз. Это рождает жанр слэшера, который становится отражением сексуальных страхов общества: одно из главных правил выживания — не заниматься сексом. Также образ маньяка в кино рефлексирует о понятиях человеческой морали и страхе перед тем, что выходит за ее рамки. И если другие существа в нашем глоссарии вымышлены, то серийные убийцы — реальны, что делает их самыми страшными монстрами.
Монстр Франкенштейна
Роман Мэри Шелли затрагивает множество тем: абсолютная власть с игрой в Бога, страх перед неизвестным, моральная ответственность ученого, жестокость социума. Главной же темой исследователи называют страх перед научным прогрессом. Настоящим же монстром в книге и последующих экранизациях выступает сам Виктор Франкенштейн, не признавший свое творение. Убийства, которое совершает Существо, — не его выбор, а последствие отвержения обществом. Это также откликается на страх родительства, власть отца над пустым сосудом, следующим за тобой беспрекословно и зеркалящим твое насилие. Новый фильм Гильермо дель Торо сфокусирован в первую очередь на этой оптике. Также герой иллюстрирует государственную систему, в которой нет места каждому, и в любой момент человека могут использовать, а затем выкинуть.
«Франкенштейн» Несмотря на точечность образа, он со временем стал архетипическим, немного изменив формат. На первый план вышло составление нового Существа из разных частей, из-за чего к нему относят киборгов из современного кино. Так как роман изначально отзывался на научный прогресс, с развитием технологий он вызывает страх перед превращением в бесчеловечную машину. Сегодня к архетипу приписывают, например, Дарта Вейдера, утратившего личность во время слияния с костюмом.
Оборотни
Люди, превращающиеся в волков, как и двойники, выступают символом подавленного «я». Все низменные человеческие инстинкты вроде голода и секса сведены к животному уровню, не поддающемуся контролю. В оборотнях заключен ужас в какой-то момент стать неспособным скрывать свою звериную суть, находясь в обществе. Здесь отражается дихотомия человечества — способность совершать научные открытия и создавать искусство, но при этом ежедневная зависимость от физиологических потребностей.
«Американский оборотень в Лондоне» Другая интерпретация оборотней — половое созревание: резкое превращение из обычного человека в яростного, волосатого гормонального монстра с рычащим голосом. Оборотни отражают страх перед собственным телом, проходящим через большие изменения. Долгое время архетип был исключительно мужским, что удивительно, раз превращение всегда было завязано на полнолунии, которое происходит раз в месяц. Нарушает принцип фильм «Оборотень», запечатляющий женский переход. С этого момента женщин-волков в кино становится чуть больше, и появляются новые интерпретации. В недавней «Ночной сучке» героиня превращается в собаку, что становится визуализацией свободы и возвращения к себе и своим интересам после рождения ребенка, постоянной зависимости от него и отсутствия поддержки супруга. Страх потери контроля трансформируется в желание нынешнего поколения хотя бы ненадолго его утратить.
Призраки
Призраки — один из старейших и самых понятных образов. Часто в фильмах они сами проговаривают о незаконченных делах или преследуют обидчиков. Они выступают символом страха человека рано уйти из жизни, не успев добиться желаемого, либо уйти по чужой воле. Призраки нематериальны, что добавляет уровень ужаса — их нельзя схватить, нельзя физически побороть. Их существование завязано на психологических причинах, с которыми порой бороться сложнее.
«История призрака» Самая известная «призрачная» хоррор-франшиза современности «Паранормальное явление» говорит и о страхе потерять контроль в собственном доме, где стены твоей крепости и множество камер наблюдения не дают чувства безопасности, а значит его не будет нигде. Современный хоррор, любящий работать с метафорой монстра, находит новые подходы к этому образу. В «Истории призрака» изображаются горе и страх потери воспоминаний. В «Присутствии» Стивена Содерберга призрак становится безмолвным свидетелем, что можно интерпретировать как страх не быть услышанным и не оказаться рядом с близкими, когда они будут нуждаться в тебе. В целом призраки, как и большинство монструозных существ нашего списка, отзываются на главный страх человечества — смертности.
Полина Резникова
Источник: www.kinoafisha.info
Мария Гречко 
Кадр из сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри»
Гия Сичинава
Фото: кадр из 5 сезона сериала «Очень странные дела» 
Фото: кадр из 5 сезона сериала «Очень странные дела» 
Фото: кадр из фильма 
Фото: кадр из фильма 
Фото: кадр из 5 сезона сериала «Очень странные дела» 
Виктория Аморина
Постер фильма «Второй шанс»
Кадр из фильма «Второй шанс»
Кадр из фильма «Второй шанс»
Кадр из фильма «Второй шанс»
Вика Лапушкина. Фото: Личный архив
Вика Лапушкина. Фото: Личный архив
Кадр из фильма «Серебряные коньки» 
Кадр из фильма «Серебряные коньки» 
Кадр из фильма «Серебряные коньки» 
Постер фильма «#Души. Нет»
Мариель Хледовска и Эльвира Синельник. Фото: Личный архив
Мариель Хледовска и Эльвира Синельник. Фото: Личный архив 
Мариель Хледовска и Эльвира Синельник. Фото: Личный архив 
Мариель Хледовска и Эльвира Синельник. Фото: Личный архив 
Постер фильма «Оратория»
Юрий Волошин
Кадр из сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри» 
Кадр из сериала «Добро пожаловать в Дерри» 
Кадр из сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри» 
Кадр из сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри» 
Кадр из сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри» 
Кадр из сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри» 
Кадр из сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри» 
Кадр из сериала «Оно: Добро пожаловать в Дерри» 
